0
Грудь 3 (силикон, сработан давненько)
Рост 170
Вес 57
Размер одежды 44
Размер обуви 38
Услуги: Классика, далее любой доп без фиксированной стоимости (в итоге не бюджетно до безобразия)
Условия по классике:
1 час - 10 000 руб.
2 часа - 20 000 руб.
ночь - 50 000 руб.
На выезд + 5000 к стоимости
Глас рекламы "Самая пушистая киска" звучит для меня вызовом. Еще более сейчас, когда зима прибирает к рукам теплоту наших тел и все вокруг окружают себя спасительной шерстью.
От постели, одежды и обуви, до отпустивших бороды мужиков. Самый момент запутаться в согревающих влажных космах...
Трубка заходится деловым писком в описании разных допов - Ляля красочно рисует перспективы вероятных девиаций, она хороший продавец своих услуг.
Но я свой выбор уже сделал, хочу главным образом меховые шлюшьи гениталии.
В широко распахнутых дверях встречал меня мех, вздыбленный из-под пеньюара и белья, которое смотрелось не естественным и лишним - тонкая ткань уходит глубоко в недры растительности.
Надо заметить, что в школьном лагере я достаточно повидал генитальных кудряшек, но такое варварство для меня впервые.
Осмотрел остальное, да, время поедатель - обглодал почти всю молодость моей временной вагины, хоть ранее наверняка была той еще текучей задавакой.
У лица острые броские черты фантомаса в парике, с кожей, натянутой как на барабан, возможно имела место быть пластика.
Грудь точно подредактировали в операционной - не знаю как было в прошлом столетии, но сейчас вес инородного груза тянет сиси к низу.
За счет чего они напоминают мне две полупорожние кружки эсмарха.
Вот глаза - да, они без печати возраста, блестят блядством и меркантильной любовью к жизни и траху, лучше за рубль...
Я забросил себя на кровать и повелел что-нибудь мне изобразить из репертура блядо театра, напоминающее пип шоу и чтоб мне все было хорошо видно -
все нюансы ее гуталиновых черных щеток. Покрутилась передо мной на легком расстоянии, играя зарытыми в волос щелями, периодически приближаясь и
попихивая себе внутрь какой-то напоминающий член рогалик. Ляля переползла ко мне и принялась потирать и возбуждать до сих пор наполовину мягкого своими подмышками,
зажав член и елозя его вверх-вниз, стерла с меня четвертьвековую пыль крепким лобком - а я лежал, смотрел и обрабатывал мысль - лохмата ли она внутри как снаружи.
В ней есть цыганский лик, думал я, и они все на генетическом уровне должны хорошо ездить верхом.
Поэтому я надеваю латексное седло и знаком предлагаю усаживаться, чтобы прокатиться. Сам надеюсь на долгую и ухабистую дорогу.
Она села - набитая теплой ветчиной меховая варежка. Поскакала слегка не в моем темпе, я не особенно в этот момент старался,
я зачастил отвлекаться на изучение ее подмышек. Но член не падал и хорошо справлялся в автономном режиме.
Затем переворот в 69 и минет, она начала с каких-то детских облизываний. В связи с чем я рекомендовал ей действовать бодрее и взять по горло.
Я даже проявил участие и помог Ляле своими ногами - вжал ей головёху. Ничего более не оставалось, как задавиться моим хреном.
Жаль яйца не уместились и с грустью раскатились по бокам ее подбородка. Так и лежали в захвате, пока я мечтал, а она посапывала с намеком на отсутствующее сознание,
пока наконец не взбрыкнула и что-то еще там загундела, не знаю, правда, что именно. Лично я ждал каскада соплей и слюней, густых и теплых брызг радостного возвращения сознания.
Но ничего такого не явилось, видимо нехватка жидкости в организме. Но сосать продолжила и главное - не сблевнула, наверное не было чем - давно не ела.
Хотя я виню в этом свою короткую длину, однако меня утешала смена цветовой палитры ее лица. От голубенького небесного, до кроваво бордового.
А все благодаря трудолюбию, главное приложить вовремя усилия и крепко придушить.
Она зачем-то совала мне ко рту свой расстрелянный анус, отороченный толстыми вроде черной проволоки волосинами.
Прядь лобковых волос угнездилась точно над моим носом и терлась об его кончик, грозясь вызвать сокрушительный чих. Примерялась к моему лицу, чтобы на него сесть.
Может в отместку хотела меня асфиксировать своей жопой, где единственное место, через которое я мог вздохнуть был путь сквозь ее кишечник.
Складчатый анус-гармошка мне напомнил тесный контакт с ломаными ушами борцов в моей юности, через все ее щели, кажется,
прошли тысячи километров членов и самых разных предметов. Попробуй кто-нибудь их выстроить друг за другом, можно запросто окольцевать небольшую планетку.
Дупло продолжает попытки быть завлекающим. Плотоядный хитрец. Если здесь и есть его жертва, то уж никак не я в этой роли. Думает я залечу туда как наивная птичка.
Ну уж нет, никакого желания рисковать встретиться внутри с затаившимся коричневым змием, грязным символом всего плохо переваренного нашего существования.
Все же до конца я не выдержал и зацепившись за бортик ануса, неловко выпяченным пальцем, всей своей силой отогнул в сторону - не хватило,слаб я,
потому присовокупил еще и палец противоположной руки, таким образом преобразил ее колечко в растянутую пасть змейки, только тихую, беззубую и не шипящую...
Мне поднадоело лежать с малой занятостью - ни слова не сказавши, я изогнулся и ухитрился вылезти из-под Ляли, рывком поставил ее раком,
одной рукой отвернув в сторону половину ляжки, и заткнув шоколадную глазницу толстой подушечкой пальца, другой рассек заросли в поисках вагинальной воронки.
Чуть нащупав внушительное углубление, я слепо вгрузился в него членом. Пора было окончательно выстрогать ее нутро.
Без задержек я спустил всех чертей, чуть не обгадился ушами от своей несдержанности. Мне нельзя перенапрягать член.
Но я гнался и гнался, выдалбливая и сокрушая ее дыру, я боялся медлить - дай только слабину и пожрет меня с концами, со всеми моими костями.
Для подстраховки я изо всех сил сжал ее ягодицы и рвал их в стороны как крылья порабощенной птицы - если начнет засасывать,
подтянусь на ляжках и вытяну себя из мягкой липкой пропасти.
Наблюдать за членом странно и непривычно - дыра плохо просматривается, он только подозрительно исчезает в чащобе длинных волос...
Я чувствовал колотящуюся пульсацию, понимая, вот-вот член как нагноившийся фурункул прорвется содержимым,
потому преждевременно и рискуя вырвать из члена кусок мяса, я сорвал тесный гондон и додрочив, плеснул на нее порцией серебряного киселя.
Сперма плотными струями с седыми прожилками укладывалась на ее и без того слипшиеся волосы и сползала по ним, образуя клейкие тягучие бусины.
Они оттягивали волосню книзу, напоминая мне заснеженные ветки черной чернобыльской ивы. Как романтично.
Выдавив последнюю и самую внушительную каплю из своей гнусной аллеющей головки, я филигранно удерживая ее на самом конце в духе циркового ловкача,
раздавил как дохлого жука с белым нутром о спинку ее носа, прочертив толстую вязкую белковую дорожку.
Теперь Ляля походила на туристку-нудистку, с защитным кремом на носу, чтобы не обгореть в лучах моей мощи.
И пока Ляля пыталась оклематься, я твердой поступью и тихо попердывая уже направлялся в ванную...
Отдыхать было некогда, а сразу не мог - член висел распаренной морковью и задуй сейчас легчайший ветерок, он стал бы развиваться как белый флаг проигравшего.
Потому я решил сохранить за собой первую победу и ограничился тем, что смыл с себя все видимые следы только что случившегося и выкатился в состоянии,
когда пришел голодным и вдруг переел. Попрощались, я так крепко впился губами ей в щеку, что она раздулась будто после укуса осы.
Напоследок хватнул за мохну - хотел нарвать Лялиных волос, чтобы склеить себе маленькую бородку - да крепкие, сволочи, легче когти у медведя выдернуть...
